В этот день в уютный домик на тихой ашхабадской улице ворвались шум и необычное оживление. Шипело и пенилось в фужерах шампанское. Произносились тосты, читались поздравительные адреса. Медики и филологи Ашхабада пришли поздравлять известного в Туркмении ученого, одного из первых ее академиков, с 70-летием со дня рождения. В разгар празднества кто-то задал юбиляру вопрос:

- Как это случилось, что вы, Борис Леонидович невропатолог, нейрохирург, доктор медицинских наук, стали изучать санскрит, занялись переводом древнеиндийского эпоса? Где и когда это началось?

Ответ поразил неожиданностью.

- Где и когда? – Профессор улыбнулся: - В 1918году, на киевском вокзале, под столом…

За скуповатыми словами ученого, с тонким юмором рисовавшего давний эпизод, угадывалось столько интересного, что мне, журналисту, поподробней захотелось узнать об этой большой жизни. Узнать и рассказать читателям–о том, как удалось человеку достигнуть многого в таких, на первый взгляд, далеких областях науки…

В отпуск с фронта в феврале 1917 года Борис приехал переполненный новыми впечатлениями.

- Ну, что тут у вас в Петрограде? – расспрашивал он родных. - В армии чувствуется: назревают события. Люди недовольны, не хотят воевать.

- То же самое и у нас, - рассказывал глава семьи, Леонид Васильевич, бывший земской врач, а позднее – хирург в Петрограде. В 1905 году он, подвергался преследованиям царской жандармерии: был арестован и выслан. Все в семье с горячим сочувствием относились к тому новому, что рождалось вокруг.

За столом Борис Леонидович рассказывал о работе передвижного лазарета Красного Креста. Леонид Васильевич с особым интересом расспрашивал об операциях, которые делал Борис Леонидович – медицине в этом доме всегда отводилось главенствующие место. Опытный врач даже разволновался, узнав, что сын успешно оперирует ранения головы.

- Вот молодец! – растрогано говорил Леонид Васильевич. – Это ведь очень сложно и так еще ново. И в условиях фронта , постоянных боев.…Горжусь тобой.

Приятно было отцу узнать о том, что профессор Виктор Николаевич Шевкуненко, у которого Борис учился в Петроградской военно-медицинской академии, просил молодого военного врача присылать материалы об этих операциях. Теперь профессор на основе их читает лекции.

- Студентом ты мечтал посвятить себя психиатрии, а стал хирургом, - говорил отец.

- Я и сейчас о ней не забываю. Хирург – это только временно. Кончиться война…

Вечером, разбирая походный мешок сына, София Митрофановна нашла в нем объемистый том философии Канта и книгу об учении древнеиндийских философов.

- Ты остаешься верен себе, - сказала она с легкой укоризной и в то же время поражалась широте его интересов. – Фронт, передвижной лазарет и…книги философов. И когда ты успеваешь? Раньше были Гегель, Кант, а теперь еще и индусы. Как только времени хватает?

- Выкрываю понемножку, - засмеялся Борис. Не сразу же стал серьезным. – Это не пустая затея, мама. По-моему нельзя познать жизнь не изучая философии. А тем более она необходима, когда занимаешься медициной, гуманнейшей из наук.

Еще до отъезда Бориса на Фронт произошло большое событие в жизни страны: свершилась февральская революция. Многие радовались: теперь вся пойдет по-другому. Но Борис ощущал сердцем: нет, главное еще впереди. И оно не за горами.

Через короткое время Борис Смирнов снова был в своей воинской части, в своем лазарете. Снова рвались вокруг снаряды, снова врач оперировал раненых, проводил около их постелей бессонные ночи. Все ждали: когда же конец войне?

И вот произошло главное: Октябрь 1917 года. Борис Леонидович Смирнов горел желанием делать что-то важное, нужное молодой республике, новой жизни. Но пока еще не знал, как к этому приступить.

В марте 1918 года Борис Леонидович возвращается домой с фронта. В семье его произошло страшное несчастье. Умер во время выступления на митинге отец, страдавший тяжелой болезнью сердца. Больная мать уехала на родину, в село Козляничи Черниговской губернии. Туда и держал путь врач-фронтовик.

На Украине было смутно. Гетман Скоропадский, Петлюра, Махно… Народ все с большим нетерпение ждал прихода Красной Армии. В Киеве Борису Леонидовичу, добиравшемуся домой с одним из фронтовых товарищей, пришлось задержаться: поезда ходили нерегулярно. Вокзал был переполнен, но молодым людям удалось занять местечко под столом, где они могли выспаться. В город выходили по очереди –нужно было караулить драгоценное месть. Во время одних из таких прогулок произошел случай, многое потом определивший в жизни будущего ученого. В одном из книжных магазинов врач увидел учебник санскрита Кнауэра. Увлечение философией древних индийцев не прошло еще, и молодой человек не устоял перед искушением купить книгу. Шагая на вокзал, где ждал его попутчик, Борис Леонидович думал: «Ну вот, кажется, сделал очередную глупость. Когда я буду изучать санскрит? – Он невольно вспомнил мать. – Сейчас я, пожалуй, получил бы изрядный выговор…» Но, заняв свое место под столом, немедленно начал «урок» древнеиндийского языка. И дальше уже не бросил. Не в привычках этого человека было бросать начатое.

Сумерки незаметно вползают в комнату. Борис Леонидович спохватывается: огород еще не полит и ужин не успел приготовить для матери. Успеет ли до полного наступления темноты? Сегодня было уж что-то очень много больных. Идут и идут. Не откажешь же им в приеме.

Вернувшись в Козляничи, Борис Леонидович не стал поступать на службу – не мог сотрудничать с приспешниками гетмана. Но, по старой привычке, в дом Смирновых шли пациенты – жителе села. Врач принимал их, назначал лечение, снабжал сохранившимися в доме лекарствами. Много было и других дел – работа на огороде, и по дому, уход за больной матерью. Вечером нечего и думать о чтении или занятиях. Нет ни электричества, ни ламп, ни свечей. Но по утрам есть драгоценные 20 минут, – когда гаснут звезды и светает. И тогда раскрывается учебник, и Борис Леонидович занимается санскритом. А потом снова день, полный разнообразных и совершенно необходимых дел.

И так каждое утро. Всего 20 минут, но они помогают продвигаться вперед. Борис Леонидович начинает читать в подлиннике «Махабхарату» – «Великое сказание о Бхаратах». С трепетом он открывает книгу, и прекрасное древнее творение индийского народа захватывает его. Это не только литературное богатство, но и настоящая сокровищница гуманных великих идей! Морально-этические устремления нового бурного времени. В душе Бориса Леонидовича они находили самый горячий отзвук. Как современны были идеи мира, проводимые в древнеиндийском эпосе! Страницы за страницами раскрывали перед читателем богатую, бьющую ключом жизнь, далекую от того аспекта индийского мышления, в котором подчеркивается аскетизм и самоотречение.

«Этот эпос должны прочесть в Советской республике, - думал Борис Леонидович. – Нужно перевести наиболее яркие его книги непосредственно с санскрита».

В том же 1918 году он приступил к осуществлению своего замысла.

Вместе с сыном над переводом одной из поэм эпоса – «Супружеская верность» – работает и Софья Митрофановна. Борис Леонидович пока еще не доверяет своим литературным способностям. А Софья Митрофановна, известная собирательница и переводчица украинского фольклора, писательница, прекрасно владеет слогом. Ее книжки – «Сборник дум, песен, легенд, переработанных с малороссийского на русский», выпущенный под псевдонимом С. Козленицкая, повести для детей – пользуются успехом у читателей.

Это уже не первый опыт совместной работы матери и сына: Борис помогал Софье Митрофановне собирать произведения народного творчества, записывая глубоко поэтические сказания и песни.

Но вскоре переводчик начинает понимать: точный размер стиха, предложенный Софьей Митрофановной, не может передать во всей полноте содержания «Махабхараты». Он решает переводить поэму свободным стихом, взяв за образец сказки Пушкина, былины.

В один из дней ему кажется – перевод достиг нужного совершенства. Он читает поэму матери. Но уже через несколько страниц в голосе его прорываются нотки огорчения.

- Не то, не то…Ох, как не совершенен еще перевод. Где вся красота, неувядаемая свежесть оригинала? Нет, я буду переделывать, все переделывать.

И снова садится молодой человек за переводы. Иногда ему кажется – да, теперь вполне приемлемо. Но скоро опять наступает разочарование. Необходимо еще много, очень много работать. Нужно большое терпение; следует достигнуть высокого мастерства, искусного владения словам, чтобы передать все богатство замечательного литературного памятника.

Но жизнь сегодняшняя, кипучая, многоликая уже властно стучится к невольному затворнику. Наступил конец кровавой гетманщине. Молодая советская власть нуждалась в каждом специалисте. И вот Борис Леонидович врач военкомата в украинском городке Соснице, затем – преподаватель в Киевском мед. институте, врач-невропатолог в Йошкар-Оле.

Все эти годы Борис Леонидович ищет – где лучше приложить ему силы, где он больше принесет пользы. Неожиданно решение подсказывает ему один из любимых писателей. В своих «Письмах о России» Рабиндранат Тагор много внимания уделил Узбекистану и Туркмении. Он с восхищением говорит о достижениях юных республик, горячо желает им процветания.

«Пожалуй, именно туда и надо ехать – в Среднюю Азию», - размышляет врач. И вскоре он приехал в Ашхабад по приглашению наркомата здравоохранения Туркмении.

Одноэтажный дом с длинными коридорами, светлыми комнатами-палатами, лечебными кабинетами. Вокруг много солнечной зелени. Персонал внимателен, участлив. Но всё это мало радует больных. Почти каждый, кто находится на лечении в Ашхабадском Институте Неврологии и физических методов лечения, обречён на жестокие страдания. Очень много здесь людей с тяжёлыми последствиями бруцеллёза, который оставался страшным бичом для населения Туркмении в 30-е годы.

Каждое утро в одной из палат Бориса Леонидовича встречают запавшие глаза больного Н. В них – горечь, немой укор, но где-то в глубине – проблеск надежды: «А может быть, вы, доктор…». Нельзя обмануть эту невысказанную надежду, никак нельзя, - думает Борис Леонидович. Он ещё новый здесь человек, но кажется, больные начинают в него верить. И врач вместе со своими коллегами ведёт неустанные поиски эффективных методов лечения.

- Попробуем применить для лечения Н. УВЧ-волны ультракороткой частоты, - предлагает Смирнов.

Больной не в состоянии двигаться, к нему невозможно прикоснуться, чтобы переложить на носилки. Четыре санитарки поднимают матрац за углы и так несут больного в процедурный кабинет. За ними шествуют врачи. А через 15 дней Н. уже сам выходит из палаты. И в глазах его теперь – огромная радость и благодарность. Он так непосредственно, по-детски радуется своему возвращению к жизни, что умиляет даже ко всему привыкших пожилых санитарок.

Через 4 года после приезда – в 1939 году – Б.Л. Смирнов возглавил нейрохирургическое отделение института. Вот где пригодился опыт, накопленный в годы 1-й мировой войны! Борис Леонидович выступил в Туркмении одним из пионеров краниопластики (замещение дефектов черепа различными материалами).

Он очень успешно сделал 22 сложных операции на черепе, применяя для этой цели главным образом ткани, взятые у самого больного. Впервые в Советском Союзе Борис Леонидович сделал операцию при разрыве связок позвоночника и выпячивания межпозвоночного диска. После появления статьи об этом в специальном журнале – такие операции стали практиковаться в различных клиниках страны.

В дом на Михайловской улице, где помещался институт, в адрес Бориса Леонидовича шли десятки писем. Вот одно из них, из Ургенча, Хорезмской области, от К.А. Плехановой:

«Пишет Вам мать больного железнодорожника Виллемсена Константина, которому Вы сделали операцию позвоночника. Не нахожу слов, чтобы выразить Вам свою глубокую благодарность за спасение моего сына. Болезнь приковала его к постели, несмотря на курорты и лечение. Вы вернули моего сына к жизни, к счастью труда, поставили его на ноги. Вы вернули ему полноценную жизнь, чтобы он мог работать для блага любимой Родины. Примите же, дорогой профессор Смирнов, благодарность за любимого сына, моё уважение к Вам, человеку труда и долга, человеку твёрдой воли и ясного ума. Живите же долгие, долгие годы на пользу человечества, ведь у Вас такой замечательный, почётный, светлый жизненный путь.»

Письма матерей отличались особой теплотой и проникновенностью. Борис Леонидович применил действенное средство против полиомиелита, косившего в те времена детские жизни, оставлявшего людей калеками. Он начал впрыскивать иммунную кровь родителей заболевшим детям. 90 детей, подвергшихся такому лечению, были убережены от смерти. Большинство их полностью выздоровело. И только в тех случаях, когда болезнь была запущена, оставались некоторые её последствия.

Наряду с большой лечебной практикой, Борис Леонидович вёл научные исследования, занимался воспитанием молодёжи, постоянно работал над собой. В конце 30-х годов Б.Л. Смирнов защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Обе работы были посвящены малоизученным вопросам анатомии вен спинного мозга и явились плодом серьёзных, углублённых исследований. С 1939 года доктор Б.Л. Смирнов стал заведовать кафедрой нервных болезней Туркменского мед. института, пользуясь большим уважением и авторитетом у студентов. 15 молодых врачей защитили под руководством профессора диссертации на соискание учёной степени кандидата медицинских наук.

- А как же «Махабхарата»? – задаю вопрос Борису Леонидовичу. Мы уже в течении нескольких часов беседуем с ним, и профессор только что закончил рассказ о своей лечебной и научной работе. – Когда Вы снова к ней вернулись?

- Вернулся? – удивляется собеседник. – Но я никогда с ней и не расставался.

Знакомая мягкая и умная улыбка трогает губы Бориса Леонидовича.

- Видите ли, я всегда говорил своим ученикам: «Взявшись за какое-нибудь дело, занимайтесь им ежедневно. Если можно, 7-8 часов; если нельзя, то хотя бы 3 часа; в крайнем случае – 20, 15 минут. Понятно, я и сам следовал этому правилу. Только так можно двигаться вперёд.

И тут я вдруг начитаю понимать всю духовную силу этого человека, какую-то особую высшую дисциплину, которая заставляла его после напряжённого трудового дня – приёма больных, сложных операций, лекций студентам, научных исследований – вновь и вновь браться за перо, чтобы продолжить свой любимый труд.

Пять лет назад профессор Смирнов ушёл на заслуженный отдых. Тяжёлая сердечная болезнь, унаследованная от отца, не позволяла уже больше читать лекции, активно вести работу на кафедре. И тогда почти всё время, которое он мог без ущерба для здоровья уделить работе, Борис Леонидович стал отдавать переводу «Махабхараты».

Корни величественного индейского эпоса уходят в глубокую древность. Возникновение этого грандиозного памятника философского, религиозного и художественного творчества народов Индии относится примерно к середине первого тысячелетия до н.э. Эпос состоит из 18 книг и содержит 100 тысяч двустиший – шлок. Это не единый целостный рассказ, а ряд различных по времени и содержанию, самостоятельных эпизодов.

В своём «Открытии Индии» Джавахарлал Неру пишет: «…«Махабхарата» является одной из величайших книг мира. Это колоссальный труд, энциклопедия преданий, легенд, политических и социальных институтов древней Индии… В «Махабхарате» делается весьма определённая попытка подчеркнуть единство Индии, или Бхаратварши, как её называли по легендарному прародителю Бхарату… «Махабхарата» – богатейшая сокровищница, в которой мы можем обнаружить всевозможные драгоценности.»

В 1956 году издательство Академии Наук Туркменской ССР выпустило на русском языке первую книгу переводов из «Махабхараты». Это были эпизоды «Сказание о Нале» и «Супружеская верность» из третьей книги эроса, носящей название «Книга лесная». Затем были изданы и другие эпизоды из разных книг. В подборе их учёный руководствовался стремлением познакомить читателей с разными сторонами многогранного литературного памятника – эпической, мифологической, социально-законодательной, философской. Всего вышло пять томов.

Особое место среди этих переводов, как и вообще в эпосе, занимает «Бхагавадгита» – поэма из шестой книги. Это – философское произведение, в котором большое внимание уделено вопросам этики, морали. Известный учёный-языковед В. Гумбольдт назвал «Бхагавадгиту» «самой прекрасной, возможно единственной, подлинно философское песнью, существующей на каком-либо известном нам языке».

Впервые это произведение было переведено на европейские языки около 200 лет назад. На русском языке имеется три её перевода, но все они сделаны с других европейских языков. Б.Л. Смирнов первым перевёл «Бхагавадгиту» на русский язык непосредственно с санскритского оригинала.

Борис Леонидович подготовил к изданию и так называемый симфонический санскритско-русский словарь к «Бхагавадгите». В нём указаны все места в поэме, где встречаются поясняемые слова. Сейчас словарь находится в печати.

Завершается также работа над шестым томом переводов. В него вошли эпические произведения из третьей книги «Махабхараты» – «Хождение по криницам», «Битва с Джасатурой» и другие. Переведена часть материалов для седьмого тома.

Борису Леонидовичу пошёл восьмой десяток лет. Но он с прежним энтузиазмом относится к любимой работе. И этот энтузиазм разделяют все близкие ему люди. Супруга учёного читает корректуру, сама переписывает на машинке текст переводов - он очень сложен, и Людмила Эрастовна не решается доверять его даже самой опытной машинистке. Её сестра, Анна Эрастовна, взяла на себя обязанности секретаря и ведёт всю переписку Бориса Леонидовича. Художественное оформление книг – рисунки, заставки, виньетки – выполняет воспитанник Бориса Леонидовича и его ученик в области нейрохирургии Юрий Михайлович Волобуев. Словом, возник целый колхоз «Махабхарата», как шутят в семье Смирновых.

Издание переводов древнего индийского эпоса привлекло к учёному-энтузиасту внимание многих людей в разных концах страны и за рубежом. И, как раньше, теперь пишут санскритологу, восхищаясь его самоотверженным трудом. Высокую оценку переводам профессора Смирнова дают в своих письмах известный советский индолог Ю. Рерих, научный сотрудник института востоковедения Академии наук СССР Т. Елизаренкова, проф. Киевского университета санскритолог А. Белецкий и др. Во многих письмах содержаться просьбы прислать переводы «Махабхараты», т.к. их невозможно купить в магазинах.

Для многих свих корреспондентов, особенно для молодёжи, Борис Леонидович становится другом и наставником. Искренностью, непосредственностью трогают письма молодого учителя-латыша Фрициса Круминьша: «…Сегодня у меня радостный день – я получил Ваше письмо, письмо человека, который перевёл «Махабхарату»! Это доказывает, что великие умы не надменны, не горды, и это прекрасно! Буду хранить Ваше письмо, как драгоценную реликвию. Я стал ярым пропагандистом «Махабхараты». Тем из моих коллег, которые слабо владеют русским языком, я помогаю переводить ее на латышский. Кроме того, я записываю главы на магнитофонную ленту и приглашаю товарищей слушать. Странно, некоторые не верят в древность «Махабхараты», говорят, что слишком умно для древних…

«Махабхарату» я обнаружил, конечно не случайно. Я интересуюсь Востоком, подписался на «Современный Восток». Я предвижу для Востока сказочное будущее. Если он создал такие великие труды в древности, то какие же он создаст в грядущем, когда последние останки рабства и суеверий падут и народы Востока осознают свое духовное и физическое величие. Я верю в будущее Азии!

«Махабхарата» прославляет разум, знание, науку. Меня поражает та ясность, твердость, свежесть морали, которая красной нитью проходит через эту древнюю книгу. Ведь в основном принципы гуманности не изменились за тысячелетия. Я очень часто задумываюсь над этими вопросами, и пришел к заключению, что такие жемчужины разума всегда будут сокровищами, пока существует человеческий род. Но сам я знаю еще так мало.

Постоянно переписывается Борис Леонидович с индийскими журналистом Балом Мукундом Мишрой. О переводах проф. Смирнова хорошо знают в Индии. Журнал «Бхарата дхарма» рассказал о них на своих страницах. Издание «Бхагавадгиты» было подарено президенту Прасаду. Отправлен в дружественную страну недавно вышедший 5-й том переводов.

Тишина… Часто она приживается там, где полная успокоенность, застой, отрешенность от дел. В небольшом домике профессора Смирнова тишина – союз большого творческого труда, неутомимой работы мысли, непрестанного движения вперед.