|
|
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13
§ 8. Концы рогов рогатой кички (§ 5) обыкновенно соединяются между собою поперечною пластинкою, которая называется: князёк (В. Ф. Миллер, Систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея, III, 1893, с. 83). Это бывает одинаково и в тех случаях, когда рога кички стоят вертикально, торчат вверх, и в тех случаях, когда рога лежат горизонтально и смотрят назад. Термин «князёк» взят, по-видимому, из архитектуры великорусской избы, где так называется верх или гребень крыши. Стоящие вертикально два рога, соединённые вверху горизонтально лежащим «князьком», образуют собою своеобразный гребень, подобный верху двускатной крыши и ещё более похожий на гребень петуха или курицы.
Наличность такого гребня и является главною отличительною особенностью великорусского головного убора, известного под именем: кокóшник. Самое имя кокошника подчеркивает связь его с куриным гребнем. Славянское слово кóкошь означает курицу и петуха. Образованное от этого слова *кокóшьникъ обозначает собственно: куриный, очевидно в смысле — снабжённый куриным гребнем; другого сходства с курами у кокошника нет. — Если в сороке (точнее: под сорокой) такой гребень состоит из рогов и «князька», то в кокошнике он уже утратил связь с рогами, превратившись действительно в гребень. Внутри гребня кокошника часто прячутся косы на макушке головы, и в этом обстоятельстве можно видеть некоторое сходство функции гребня с функцией рогатой кибалки.
Главные типы кокошника отличаются друг от друга различным положением гребня. Древнейшим типом нужно признать тот, где прямой гребень сидит поперёк головы, от уха до уха (рис. 26—28). По нашему мнению, покрой этого кокошника был создан ещё для ношения на рогатой кичке, два рога которой стояли торчком кверху и были соединены вверху князьком; иными словами, мы видим в этом типе кокошника сшитую сороку (§ 7). Сохраняющиеся здесь иногда (рис. 26) завязки назади лишний раз сближают этот тип кокошника с сорокой.
О древности рассматриваемого типа кокошника, с одним поперечным гребнем, свидетельствует то обстоятельство, что он является самым распространённым видом кокошника; он одинаково обычен и у южновеликоруссов, и у северновеликоруссов; от последних его позаимствовали, между прочим, финны-пермяки (рис. 28).
Рис. 26. «Златоглав» великоруссов с. Солдатского,
Грайворонского уезда, Курской губ. (Вид сзади — сбоку).
В числе разновидностей этого типа часто встречаются кокошники с гребнем надо лбом (впереди, а не на середине головы, как то на рис. 26—28); верх такого гребня часто имеет наклон вперёд (рис. 29), и тогда самый кокошник носит местное название: наклóник, наклóнка, наклóнная (Гуляев, Очерки южной Сибири, 127; Зеленин, Опис. рукоп. 773, 968, 978); гребень такого кокошника часто делается из дерева. Эта разновидность кокошника, особенно если верхняя часть его гребня несколько округлена, имеет некоторое сходство с конским копытом, обращённым низом вверх; наблюдатели часто называют такой кокошник копытообразным, а в народе он слывет под именем: капóк (ibid. 30). Такой гребень кокошника иногда бывает шире вверху и постепенно сужается в направлении книзу, к голове (срв. ibid. 185). Распространённый у одной из ветвей финского народа черемис женский головной убор в виде расширяющейся кверху лопаты едва ли не является заимствованием этой разновидности русского кокошника.
Когда клинообразное возвышение на верху женского головного убора было осознано, как изображение куриного гребня, тогда мода стала, естественно, разнообразить форму и положение на голове этого гребня. Важно лишь возникнуть новой идее; формы её внешнего проявления будут всегда разнообразны. Так возникли и кокошники с разным положением (на голове) гребня и даже с разным количеством гребней.
Рис. 27. Кокошник Можайского уезда Московской губ.
(Рис. 1850 г. из Архива Географического Общества).
Второй тип великорусского кокошника отличается от описанного выше первого типа тем, что здесь поперёк головы (в направлении от уха до уха) имеется не один, а два параллельно расположенных гребня. Задний из этих двух гребней всегда прямой, а передний кругловатый. Этот тип кокошника известен только южновеликоруссам, гл. обр. Курским. В Курске он отмечен уже в 1853 году Е. Авдеевой (Отечественные Записки, т. 88, отд. 7, с. 183: Старинная русская одежда). Известен он также в Трубчевском уезде Орловской губ., где носит имя: шеломóк, т. е.собственно: шлемик (Живая Старина, 1910, № 1, с. 13, статья Д. О. Святского). Встречается он также у южновеликорусских колонистов (вероятно курян) Харьковской и Екатеринославской губерний. (Рис. 30).
Воздействием этого курского типа кокошника мы склонны объяснять появление той разновидности украинского парчового очiпка, которая обычно слывет у этнографов под названием «седлообразного очiпка» (рис. 31). Этот очiпок также имеет два гребня поперёк головы, только оба эти гребня вверху кругловатые. Для очiпка гребни вообще совсем не характерны (§ 10). Двухгребенные «седлообразные» очiпки известны только на востоке Украины, гл. обр. в Харьковской губ., т. е. как раз по соседству с областью распространения южновеликорусского двухгребенного кокошника. Все это легко объясняется при нашем предположении, что «седлообразный» очипок развился из обычного украинского очипка, видоизменённого под влиянием Курского двухгребенного кокошника. Обратное воздействие — очипка на кокошник — исключается тем, что чуждые совершенно украинскому очипку гребни являются вообще главным отличительным признаком всякого кокошника.
Третий тип великорусского кокошника характеризуется тем, что у него гребень идёт не поперёк головы, а вдоль, ото лба в направлении к затылку (рис. 32, Дмитровского уезда Московской губ. 1850 г.). Этот тип кокошника встречается теперь сравнительно очень редко.
Рис. 28. «Шамшура» пермяков Чердынского уезда Пермской губ.
(По фотографиям А. Теплоухова).
Четвёртый тип кокошника отличается от первых трёх тем, что гребень его не прямой, а имеет вид треугольника, обращённого остриём вверх, или вид дуги. Дуга эта бывает часто очень большая, спускаясь своими концами до ушей и ниже (рис. 33). Гребень такого вида обрамляет собою не только верх головы, но также и почти все лицо, и весьма сильно напоминает собою тот нимб, с каким часто рисуют святых на православных иконах. В наше время этот тип кокошника распространён только у северновеликоруссов (окальщиков), и притом только в той половине сев.-великорусской территории, где преобладала Суздальско-Владимирская колонизация: Нижний Новгород, Кострома, Казань, отчасти Пермь. В области преобладания Новгородской колонизации ему соответствует так наз. моршéнь, т. е. нарядный повойник с гребнем (§ 10).
Но, в старину этот тип кокошника был распространён, по-видимому, много шире. Так, путешественник К. Бороздин зарисовал его в 1809-м году в гор. Устюжне Новгородской губ. (Путешествие по России в 1809-м году. Рукопись Публичной Библиотеки в Ленинграде, из собрания Н. М. Михайловского № 394. Часть 1 ая, лист 15; срв. письмо 8 ое). Здешний кокошник имеет вид треугольника, который обрамляет лоб, спускаясь нижними концами до ушей. По краткому описанию К. Бороздина, кокошник в Устюжне, в отличие от Тихвина и Белозерска, «с затылка полукруглый, а спереди трехугольником». — Путешественники более раннего времени изображают в таком же кокошнике, с обрамляющим всё лицо широким гребнем-нимбом, также и калужских женщин. (Рисунок Георги, перепечатанный И. Билибиным в журнале «Старые Годы» 1909, июль-сентябрь, стр. 452—3).
Этот тип русского кокошника также позаимствован финским народом коми (пермяки), но в изменённом виде. По словам А. Теплоухова, пермяцкий кокошник «от русского кокошника отличен тем, что орнаментированная часть при ношении бывает обращена не вперёд, а книзу или лишь слегка приподнята, отчего походит на козырёк» (А. Теплоухов, Женские головные уборы пермяков и их отношение к старинным уборам местного русского населения: Ежегодник Пермского Губернского Земства, II, 1916, с. 131 и след.). Судя по фотографиям Теплоухова, орнаментированною частью кокошника он называет гребень, который здесь обрамляет не лицо, а верх головы, и находится большею частью не в стоячем, а в лежачем или полулежачем положении, сильно напоминая козырёк фуражки. — Но едва ли не с бóльшим основанием здесь можно думать о заимствовании моршеня с гребнем (§ 10), а не кокошника.1
Рис. 29. Кокошник Волоколамского уезда Московской губ.
(Рис. 1850 г. Из Архива Географ. Общества).
Что касается тех однорогих кокошников, о которых говорит А. Габерландт (с. 692 и след.), то некоторые из них, по нашему мнению, являются собственно одногребенными кокошниками, где рог является упрощением гребня; сравни с этим Курское (Обоянское) название «рогом» гребня у кокошника. Но в старину, по-видимому, действительно существовал особый вид кокошников с одним рогом. Между прочим, у великоруссов Владимирской губ. 1784 г. отмечены «ужасной величины кокошники — напереди с одним большим рогом» (Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 году. Владимир, 1906, с. 10). В Русском Музее в Ленинграде имеется такой кокошник, неизвестной местности (из старого собрания Маковского).
Рис. 30. Кокошник (с двумя гребнями)
Обоянского уезда Курской губ. (Вид сзади — сбоку).
На рис. 34 мы имеем подобный однорогий кокошник; особенность его ещё в том, что передняя часть его высажена шишками. Таких шишек бывает до 30; наибольшая из них посреди лба (М. Семевский, Торопец. 1864, с. 48); обычно на верху каждой такой шишки бывает крупная жемчужина. Мода на такие кокошники с шишками была особенно распространена в Пскове и отчасти в Твери. Мы склонны сближать эти шишки с «шишками» украинского свадебного каровая, поскольку и кокошник впервые надевается на женщину также на свадьбе: им «окручают» новобрачную. Форма шишек кокошника и шишек свадебного коровая одна и та же, подражающая «шишкам», растущим на сосне. Шишки на головном уборе новобрачной должны служить магическим символом её плодородия.
Рис. 31. Украинский парчовый очіпок
Лебединского уезда Харьковской губ. (Вид сзади).
По В. Далю (Толковый словарь живого великорусского языка, s. v.) кокошник носят не только женщины, но и девицы; это не точно. Кокошник носят только замужние женщины, надевая его впервые после брака. В старину девицы молились о своём замужестве в день Покрова 1-го октября такими словами: «Покров Пресвятая Богородица, покрой мою буйную голову жемчужным кокошничком, золотым подзатыльничком!» (Зеленин, Опис. рукоп. 4; срв. П. Ефименко, Материалы по этногр. Арх. губ. I, 145).
Рис. 32. Кокошник Дмитровского уезда Московской губ.
(Рис. 1850 г. из Архива Географического Общества).
В некоторых местностях кокошник носят только новобрачные в течение трёх дней после свадьбы (Современник, 1856 г., т. 59, отд. 5, с. 75—76, статья Осокина о Малмыжском уезде Вятской губ.); это бывает там, где кокошники уже исчезают, заменяясь простыми платками или же городскими шляпками.
В течение всего XIX века кокошник распространялся среди южновеликоруссов, вытесняя прежнюю сороку. Моду на кокошники (и вместе с ним на сарафаны) занесли в южновеликорусские губернии группы населения, тесно связанные по своей культуре с Москвой (см. о том Д. Зеленин, Великорусские говоры etc., с. 33 и след.). В до Петровской Руси кокошник был дворянским костюмом.
Местные названия кокошника: кокóшка, кокýй, златоглáв; последнее название от материала: срв. польское złotoglów, чешск. стар. zlatohlav — парча, глазет.
В Архангельской губ. кокошником называли сороку в узком смысле этого последнего слова (§ 7; Опис. рукоп. 27), т. е. тот головной убор, из коего, по нашему мнению, кокошник развился.
Рис. 33. Кокошник Арзамасского уезда Нижегородской губ.
(Русский Музей)
1 После нашего доклада в Академии Истории Материальной Культуры 14/IV 1926, П. П. Ефименко обратил наше внимание на «кокошник» VII в., найденный при раскопках Кошибеевского могильника, Тамбовской губернии (Материалы по археологии России, издаваемые И. Археологическою Комиссиею. № 25. Древности бассейнов рек Оки и Камы, в обработке А. А. Спицына. Вып. рис. 7 и 19 стр. 14 и 58). Реконструкция археолога Спицына, действительно, даёт нам кокошник нашего четвёртого типа с гребнем-нимбом. (По А. Спицыну, убор «напоминает русскую сороку»). Но больше оснований думать, что в действительности тут был остроконечный (однорогий) головной убор, древность которых на востоке Европы доказана А. Габерландтом. Узкий верх рога, очевидно, не имел того войлочного остова, какой имеется над черепом, и сохранился в виде гребня. Предполагать существование кокошника в VII веке, да ещё в Тамбовском крае, куда русское население проникло так поздно, у нас нет никаких оснований. Но данный археологический факт может свидетельствовать в пользу того предположения, что старый однорогий убор, рассмотренный А. Габерландтом, впоследствии слился с русским кокошником и именно с данным четвёртым его видом. (Д. З.)
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |
12183 кб
