О двухстолетнем юбилее незаконного сына 3-го Рима известного Маркиза С. Петербурга, дебошана и блудного сына, ставшего гонителем и мучителем Русской земли, своей матери¹⁸².

Малоизвестное сочинение, не вошедшее в полное собрание сочинений самого остроумного писателя России, полурусского, полунемца, очень верно назвавшего С. Петербург "треугольною шляпою" России, конечно, немецкого или вообще западного покроя, а Москву сердцем, пораженным аневризмом¹⁸³, или, вернее сказать, "надорванным сердцем", благодаря этому Маркизу - рабу Запада и неумолимому врагу России. Петр, ставя город у Кронштадтской лужи, после того как не успел утвердиться на Мареотибском болоте, мечтал создать Владизапад, а между тем этот мнимый Владизапад стал дверью, воротами для Запада и оконцем для нас, для России. Гнет этого маркиза, или барона, или лорда чувствовала громадная страна, принимавшая шляпу за голову. Кроме небольшой ослабы при Елисавете до самого Александра III не переставала Русская земля быть страною долготерпения. В переездах в Гатчину можно было думать о начале перехода в старую столицу, подобно Коломенскому, которое было переходным пунктом к С. Петербургу. Но надежды наши не сбылись. В приезд Николая II на Пасху в Москву в 1900 году можно было ожидать, что Москва сделается Пасхальною столицею России, а С. Петербург останется лишь будничною столицею. Конечно, ожидания эти были совершенно напрасны. С. Петербург продолжал подчиняться более и более Западу. В торговле он уступал и балтам, и финляндцам, а военный флот переводил в Либаву, чтобы при самом начале войны он стал добычею немцев и англов. Надо отдать справедливость нашей интеллигенции, она все сделала для погибели России и может без страха ожидать нашествия: торжество Западу обеспечено. Последним ударом, смертельным, нельзя не признать построение двух следующих дорог: Северной, проводимой по малонаселенной финской (зыряно-вотяцко-пермской) стране до соединения с Сибирской, а другой - по враждебному Великороссии Западному краю до Черного моря.^{183 а} Благодаря этим двум дорогам Центральная Россия, уже истощенная, обратится в захолустье, каким она была до начала Москвы. Остается только дорогу, идущую к Индийскому океану, отвести от Москвы, что, конечно, нетрудно сделать*. Теперь, когда Германия объявила войну славянам, внутри, в пределах Германии живущим^{183 б}, она хочет показать, что не касается славян, живущих вне Германии; чему верят, конечно, только в С. Петербурге, <и> эту веру С. Петербург поставит себе в великую заслугу во дни предстоящего Юбилея. Западные славяне, не обладающие добродетелью верить в совершенно невероятное, в немецкое великодушие, обращаются к России, которую они никогда не любили, а самые западные (поляки) всегда ненавидели, не отличая мнимого врага от действительного. Но западным славянам скоро, вероятно, придется задать себе вопрос: "существует ли еще Россия?", ибо войска Германии уже введены в Россию в виде немецких колоний. Ужели Москва, мечтавшая еще в XVI веке стать третьим Римом, освободителем второго Рима, а в XVII м веке создавшая Новый Иерусалим, чтобы возвысить Православие, падшее на Востоке, ужели Москва во дни юбилея своего гонителя не подумает, что она такое и что ей нужно сделать? Не удивительно ли, что такой писатель, как Герцен, и в то время, когда он был еще отъявленным западником, - так верно определил С. Петербург - Маркизом, т. е. дебошаном, который снабдил всю Россию "душегубителями" - гувернерами, как дебошан Лефорт (первый из них) был душегубителем Петра Великого. Уже менее года остается до юбилея С. Петербурга, неужели Москва пошлет приветствие юбиляру, т. е. пожелает ему вечного господства над собою и над всею Русскою землею?!..

На рубеже двух столетий, XVII и XVIII веков, заключен был договор в Константинополе (Истамбуле) Украинцевым, по которому Россия, Московское государство, отказывалась платить дань под видом даров крымскому хану - вассалу турецкого Султана. Этот год мы должны считать концом татарского ига, но этот же год нельзя не считать началом немецкого ига. В 1703 году немецкое господство создало уже себе крепкое место, вместо Бахчи-сарая - столицы сада - Невский парадиз. Вот уже 200 <лет> мы носим иго немецкое. Все, признаваемое немецкими учеными, признаем непреложною истиною, себя же считаем неспособными к самостоятельности. Запад научил нас шить, тайну же кройки сохранил для себя, считает своею привилегиею, привилегиею высшей расы. Прежде немец гнал нас в Азию, считая Урал границею Европы, но теперь и в Азии нам не будет места. Турция уже не существует. Босфор замкнут немецким портом Хайдар-Пашею, отсюда до Багдада, где немецкая дорога встречается с Британскою границею Индии, по Керзону, и вместе с англами или <же> отдельно, <немцы> отрежут нас от Индийского океана. Сибирская дорога, которая для русских переселенцев доставляла лишь земли для могил, а неумерших отправляла назад, умирать на родине, конечно, станет гостеприимною для немецкой колонизации, найдутся земли не для могил, а для жилищ с щедрыми наделами. Усвоившие Толстовское учение о том, сколько нужно земли человеку, поняли, что под человеком разумеется, конечно, русский, и щедро наделяли русских трехаршинными наделами. Итак, обращая Центральную Россию в захолустье, гонят население в Азию, а в Азии всякого рода стеснениями губили переселенцев; тем же, которые выносили эти притеснения, отводили земли, на которых жить оказывалось невозможно.

Истощенный центр, хиреющий край (Донская область), кавказское разбойничество, хронические голодовки в Поволжье...^{183 в} Сама Волга, благодаря инженерам, становится неспособною к судоходству. Плохие дела Западно-Сибирского пароходства. Теснимые и вытесняемые отовсюду: из Желто-России китайцами, из Кореи японцами. Видя Русь, теснимую всюду, благодаря немецкой треуголке, мы не можем не задать вопроса, что для Русской земли было хуже, татаро-монгольский Сарай или немецкий С. Петербург!

См. Скобелева - В чем наше несчастие?

Юбилей С. Петербурга и план постепенного завоевания России, приводимый систематически в исполнение Германиею.

Взятие Центра, Москвы военною силою, как показал пример Наполеона, может пробудить дух народа, возбудить силы. Поэтому, по немецкому плану, Центр нужно уничтожить экономическими мерами, не бросающимися в глаза. Окраины же Германия колонизирует военными немецкими поселениями, обученными солдатами и унтер-офицерами. Немецкому плану уничтожения нельзя отказать ни в систематичности, ни в глубокомыслии, ни в остроумии.