Несмотря, однако, на столько поколений уже воскрешенных¹⁴³, приступая к воскрешению поколения 1 го века, все-таки является сомнение в том, удастся ли совершение его. В этом сомнении нет, правда, ничего злого. Это опасение, от любви происходящее, и тем больше, чем больше сама любовь. Поколение прошлогоднего воскрешения должно пережить Церковный год Триодей, т. е. сделаться достойными и способными к воскрешению*. Им, хотя и жившим по Воскресении Христовом, но не слышавшим большею частью учение Христианское, нужно, следовательно, как поколениям до Христа живших, воспитание христианское (преображение). Это перевоспитание тем более необходимо, что нравственность 1 го века, как и XIX го, основана на признании мнимого достоинства, нравственность фарисейская, зооантропическая; нужно будет раскаяться в общих грехах августова и тивериева века. Раскаяние будет легко - ибо чем покажется роскошь тогдашнего времени для эпикурейцев и пустота отречения от нее для стоиков; эстетика Лукановой поэмы что значит пред художеством коперниканским, говорящим силою грозовою, пишущим, действующим лучами света! Что значит золотой дворец Нерона, который как игрушка будет восстановлен, а обладателям и обитателям этого дворца будет предстоять великое дело воскрешения рабов, строивших его и служивших им в нем, [рабов,] которых они признавали за вещи и имели право лишать жизни. Для раскаявшихся в лишении жизни ничего не может быть отраднее, как возвращение жизни, а воскрешая - преображаются.

Дворец Нерона ничто, однако, пред дворцами всемирных Выставок! Что значит промышленно-художественное искусство, как [не] искажение Птоломеевского искусства, проявленное не в дворцах, а вернее - в храмах выставок, превзошедших по величине, блеску все существовавшие храмы, до храма Премудрости Божией включительно. И если для многих нашего века людей, которых выставка опьяняет, будет непонятно все превосходство храма премудрости над выставкою как храмом мудрости, или, вернее, зло-мудрости человеческой, то пред Коперниканским искусством, хотя произведением также мудрости человеческой, но ставшей орудием премудрости Божией, все всемирные выставки покажутся жалки и ничтожны, а нравственно - омерзительны, безнравственны.

Всемирная выставка составляет конечное падение Птоломеевского (т. е. вообще) искусства и торжество промышленности, благолепие тления. Нужно помнить происхождение искусства и значение его, чтобы понять профанацию выставкою искусства. После такого осквернения искусства птоломеевского как изображения неба, населяемого воскрешенными поколениями, промышленностью как орудием полового подбора, нужно уже будет во всех отношениях новое искусство. Язычество и идолопоклонство по форме и содержанию Нового, нынешнего времени далеко превзошло паганизм древний. Можно ли кристальные дворцы, стеклянные капища обратить в христианские храмы! В юбилейной Выставке XIX века, которая, конечно, превзойдет все предыдущие всемирные выставки, мы уже несомненно увидим эту безвыходность старого Птоломеевского искусства. Если эта выставка сумеет выразить XIX век, то она будет убийственна для искусства птоломеевского и, надо полагать, явится потребность нового, т. е. коперникан[ского искусства].