Для человеческого рода, коего жизнь состоит в взаимном истреблении, мир возможен лишь при всеобщем воскрешении. Пока человек не будет воскрешать, он будет убивать. Прочный мир, т. е. вечный, тогда только будет заключен, когда будут возвращены не пленные только, а все убитые живыми. Без исполнения этого условия вражда останется, не будет искоренена. Те, которые не признают возможным вечного мира, на невозможности ли возвращения жизни основывают свое отрицание вечного мира и мира вообще? Испытываемая постоянно и повсюду вражда предрасполагает к неверию в возможность мира. В этом случае невозможность воскрешения считается признанной, как несомненное, а поэтому отвергается <и> возможность мира.

Признанием невозможности мира обыкновенно оправдывается война. Отвергающие смертную казнь говорят, какое право имеем лишать жизни, если не можем возвратить ее? В войне лишение жизни взаимное, что предполагает признание жизни собственностью, т. е. трудом приобретенною, или не рожденною, а нами созданною. Конечно, признание жизни собственностью делало бы ее неотъемлемою**. Способов отнятия жизни бесчисленное множество. Изобретательность человека в этом случае истинно поразительна. Давать же жизнь мы имеем один только способ, которого сами стыдимся. Неужели же нет другого способа, который мы могли бы поставить себе в заслугу, в великую честь, в величайшую, высшую добродетель?!..

Вся История как факт есть взаимное, самыми разнообразными способами, истребление. Как же не поставить после этого возвращения жизни [1 слово неразб.] проектом для общего нашего дела, для коего и нужно умиротворение, объединение, союз! Без воскрешения, как высшей цели, невозможно, нет полного умиротворения. И неполного умиротворения не будет, пока не будут удовлетворены необходимые потребности, в том числе питания. Удовлетворение этой потребности, однако, не избавит нас от войны. Колониальные войны ведутся за пряности: корица, гвоздика, ваниль, кардамон, имбирь (трудно их все исчислить), краски: индиго, кашениль; жемчуг южных морей, драгоценные камни... Но удовлетворение всех всеми предметами роскоши не избавило бы нас от войн! За неимением действительных причин были бы придуманы мнимые. Чем утонченнее будет понимаема честь, тем более будет поводов к вражде непримиримой. Слово, полуслово, междометие, движение, жест... все это между людьми, не связанными общим делом всей жизни, в единстве этого всеобщего дела находящими свое личное благо, будет лишь вызывать вражду. Пока человек, как рожденное существо, не станет самосозидающим (зодчим храма тела своего), а как [существо] рождающее не сделается воссозидающим, т. е. пока питание не будет созиданием, а деторождение не станет отцетворением, пока не будет между людьми всемирного союза художественного, и вместе нравственного и умственного, и вся вселенная не будет предметом дела, до тех пор будет вражда. Конечно, все это очень кратко сказано, чтобы стать понятным! Очень может быть, что в объявлении, Вами написанном, а мне прочитанном, было буквально сказано: "Пока существует голод, мир - невозможен"⁹³. Я помню лишь, что мне показалась неясною фраза, но возражения я не сделал, потому что одною фразою или трудно, или даже невозможно выразить настоящие отношения между двумя статьями, издаваемою и статьею о разоружении. Вы, конечно, скажете [следующий лист не сохранился.]