Отвергая антропоморфизм, впадают в зооморфизм. Отвергая человеческое, впадают в скотское, отвергая скотское, впадают в зверское.

Говоря о нарождении, благодаря коему стадо обезьян, неспособное представлять то, что они не видят, распадается, автор умалчивает о другом явлении, которое гораздо прежде также приведет к распадению по той же причине, по причине неспособности представлять то, что перестало быть видимым, т. е., говоря о нарождении, автор умалчивает о смерти, хотя память об отцах служит связью, а забвение ведет к распадению, восстановление же памяти предков ведет к воссоединению, к братству. Этот путь братский вовсе не признается автором; ему нужен иной способ. "Уклонение (у обезьян) единицы от общего типа не идет далее единичных случаев неповиновения социальному авторитету", т. е. для прогресса нужно не единичное, случайное повиновение сынов отцам, а общее, систематическое неповиновение, т. е. нужна, во-первых, критика или осуждение прошедшего (отцов) и настоящего во имя будущего; и нужно, во-вторых, общее восстание сынов против отцов, т. е. революция. Итак, у обезьян нет способности частное неповиновение превратить в общее, нет языка, чтобы составить заговор. В этом соединении есть и интеграция, есть и общая идея, может быть, и идеал, и несомненно есть и история, хотя и прескверная. "Только способность к абстракции создает общие идеи и институты как нечто отвлеченное, как постоянные системы отношений, не основанных на непосредственном психическом воздействии". Нужно забыть, что люди - сыны, отцы, братья, нужно забыть даже, что они (люди) живые, чувствующие существа, чтобы стало возможным появление класса чиновников, купцов (хлебных торговцев, например), Робеспьеров, Наполеонов, Петров Великих и, наконец, философов, полагающих в абстракции прогресс человечества. То, что психология, лежащая в основе социологии (науки о бездушном обществе), называет душею, есть способность к отвлечению, способность не только не признавать в других людях родственных себе существ, а даже не признавать их живыми, имеющими такие же потребности и чувства, как и мы сами; для философии они делаются простыми представлениями, или, точнее, "идеями". "Совокупность этих отвлеченных идей составляет духовную культуру".