|
|
|
|
|
из II тома "Философии общего дела" |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Смысл Евангелия от Иоанна и Евангелия вообще |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
из III тома «Философии общего дела» |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Комментарии |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Смысл Евангелия от Иоанна и Евангелия вообще
Недостаточно сказать, что Евангелие есть книга понятная для всех; нужно прибавить, что эту книгу вернее понимают простые люди, нежели ученые, которые ее даже ложно понимают. Нужно неиспорченное детское понимание для усвоения евангельской истины. Неиспорченность детского разума состоит во-первых, в том, что он знает лишь отцов и матерей, да братьев и сестер и потому не знает не братства; во-вторых, детская неиспорченность состоит в том, что у детей вера не отделяется и не отличается от знания и дела, в противоположность ученым, которые веру знают лишь как представление, отличая ее от знания и дела. Для неиспорченного разума, неотделимого от чувства, Бог не может быть без отцов, отцов, конечно, "не мертвых, а живых". Веровать в Него значит чувствовать Его с отцами в себе и себя - в Нем, творить Его волю, быть Его орудием.
Что нужно ученым, чтобы возвыситься до этого высокого понимания, не мистического и не материалистического? Признать себя и всех орудиями воли Бога отцов, не мертвых, а живых, а это и есть (выражаясь материалистически) признать себя орудиями воскрешения через регуляцию материальной природы умственною силою.
Все Евангелие есть непрерывная беседа Сына Божия о любви Своей к Богу отцов и требование такой же любви ото всех сынов человеческих. Это - та же детская любовь к родителям, но уже такая, какою она должна быть в пору зрелости. В этой любви - корень воскрешения. Все евангелие Иоанна размещено (церковным порядком чтений) в шести неделях: в пасхальной и в следующих за нею. В неделях Фомы и мироносиц обличается бездушная критика, умеющая только умерщвлять. Вопрос, почему Христос умер в умах ученых критиков, тогда как, по их собственному признанию, Он воскрес в душах галилейских рыбаков и жен-мироносиц, указывает на способ, коим могут быть соединены разум теоретический с практическим, мысль и дело; то есть, что посредством чувства может и должно быть восстановлено единство разума. Об этом-то деле и говорится после беседы с самарянкой16; а в следующих главах евангелия от Иоанна (5 й, 6 й и 7 й) разъясняется суть этого дела, имеющего задачею и целью, чтобы никто не погиб, а все бы воскресли, - как ответ на вопрос: "что нам делать, чтобы творить дело Божие?" Неделя 5 я "о Расслабленном" есть повествование об исцелении всего человека в субботу, когда допускается обрезание (гл. 7), или о деле воскрешения, как выражении веры в Бога отцов, как об творении воли Его, как о деле Божием. За эту-то проповедь воскрешения и хотят иудеи лишить Христа жизни (гл. VII, 19, 25) и за воскрешение Лазаря. О свете знания и жизни говорит глава 8 я, а 9 я об исцелении слепого, то есть, об исцелении от мрака, ведущего к неведению, от мрака, мешающего знанию и жизни; наконец, о наемничестве и истинном пастырстве или о конституции и самодержавии, каким таковое должно быть, говорит следующая глава, 10 я.
В евангелии Иоанна нет ни Рождества, ни Вознесения, а говорит оно все лишь о воскрешении, о деле и соединении для него. И мы узнаем из этого евангелия, что Слово, о Коем читаем в нем, было искони, что оно было у Бога и даже в этом Слове слышим самого Бога и всегда видим Преображенного, ибо Он всегда - в Боге, и Бог - в Нем, как и все верующие должны быть в Нем и Он - в них, конечно, и тогда, когда наступит тот день, который Он называет последним; ибо после того будет уже день без вечера, как весна - без осени и жизнь - без смерти, когда день станет уже нашим общим делом, а не событием, независимым от нас.
Евангелие Иоанна есть учение о деле Божием, к которому призываются все люди, хотя, или, вернее, именно потому оно и начинается учением о слове Божием. В восторге перед открывающимся перед ним делом, Христос у Иоанна говорит: "Моя пища... - свершить дело пославшаго Меня Отца, ибо Он не почил, а доселе делает"17. Исцелив почти мертвого, Он говорит о делах еще более великих, которые предстоят, о делах исцелительных, то есть, о всеобщем воскрешении.
Нет у Иоанна, по-видимому, миссионерской заповеди собирания или объединения; но в Первосвященнической Молитве говорится (XVII, 18): "как Ты послал Меня, так и Я послал их в мир".
Ученые спрашивают: "что нам думать?" а неученые: "что нам делать?" Ответ дан во всем смысле и во всем тексте евангелия Иоанна*.
- * В стихе 25-м 5 главы воскрешение, "которое и ныне уже есть", приписывается Сыну Божию; но это - не всеобщее воскрешение. В 25 м стихе той же главы говорится уже: "все умершие услышат глас Сына Человеческого", как это сказано в греческом тексте, тогда как у нас в переводах (кроме перевода митрополита Алексия18) сказанное о "Сыне Человеческом" приписывается "Сыну Божию". Славянский перевод и русский, кроме перевода св. Алексия митрополита, позволили себе, вопреки греческому тексту и всем другим переводам, поставить в 28 стих 5 й главы Иоанна вместо "Сына Человеческого" "Сына Божия". Почему, спросим, в этом твердом ответе на вопрос: "Ты ли Христос?" - "Я!" и вы узрите Сына Человеческого на облаках небесных...", не заменили "Сына Человеческого" "Сыном Божиим"? Или потому, что Сыну Человеческому дано быть судиею, а не воскресителем?..
|