Для истинного христианства, т. е. для христианства как великого общего дела, никакой рационализм, признавший все религии суеверием и предрассудком, только мыслями, представлениями, идеями, требующими объединения, не страшен; он даже необходим, чтобы вывести христианство из такого состояния, которое прославляют, как верх совершенства, люди, подобные Лопухину⁴⁴. "Серьезная, осмысленная вера протестантов, чуждая суеверий и предрассудков", - это, конечно, рационализм, <но> очень ограниченный, пошленький, словом - ребяческий, носящий в себе что-то старческое. "Их (т. е. протестантов) величественное в своей простоте богослужение, нередко высокое религиозное воодушевление". А всегда что бывает? Холодность. Послы Владимира, не нашедшие красоты в немецком богослужении, по несчастию попали, <должно быть,> не в эти нередкие минуты.

Положим, послы Владимира видели католическое богослужение! Но вот другой свидетель протестантского богослужения, обозвавший протестантские храмы сараями богослужения!

"Их строгое соблюдение покоя воскресного дня", - и это поставлено в высокую добродетель вопреки Евангелию, прямо осуждающему покой. "Их (протестантов) честность, правдивость и предупредительность во взаимных отношениях, наконец, их умеренность и воздержанность в частной жизни"… Христианство не отвергает этих добродетелей. "Не так же ли поступают, - говорит оно, - и язычники?" Значит ли это быть совершенным, как Отец Небесный?

"Все это такие черты, которые не могут не привлекать, и в особенности сильно действуют на доброе и из детства набожное сердце". Есть <и> между русскими [те], которые находят удовлетворение <в этом>. Но характерный отзыв русского при виде этих корректных людей, как то: молокане, духоборы, меннониты⁴⁵, - будет: "Скучища у них невыносимая".

Если у рода человеческого не будет общего великого дела, то очень может быть, что при конце, в своей старости он обратится в меннонитов.