На последней картине Ге "Распятие", в которой он дошел до последних, доступных живописи пределов отрицания христианства и где Спаситель и разбойник изображены не по Евангелию Христову, а по завету Толстого, художник изобразил Христа (если не вернее - Антихриста?), дающим заповедь непротивления злу насилием. Хорошо зная, какие последствия произойдут от исполнения этой заповеди, Толстой убеждает не думать о последствиях неделания и не заглядывать в будущее, так как "жизнь есть движение в неизвестное". Такая проповедь равнозначуща призыву: "ходите во тьме, пока тьма есть!" Вот во что решился преобразить новозаветного, евангельского Христа художник, исполняющий завет Толстого!

Еще хуже изображен спасенный разбойник. Это даже не человек; это - зверь, причем выражение зверства в нем доведено до такого совершенства, что для другого разбойника нельзя уже было придумать ничего худшего и он оставлен вне картины.

Разбойник Ге - полная противоположность евангельскому. Сей последний был первым исповедником христианства. Правда, апостол Петр еще раньше исповедовал Господа Сыном Божиим и Мессиею; но он не хотел и верить в страждущего Мессию, тогда как воистину гениальный разбойник признал Спасителя людей в Распятом, в том именно, что было для эллинов безумием, а для евреев соблазном. То, чего не понял первоверховный апостол, во что он не хотел верить, то постиг разбойник, признав Искупителя в страждущем и поруганном и в позоре усмотревши славу.

С молитвою разбойника начинается переход мира от оскорблений к раскаянию. Но Ге избрал как раз этот момент для нанесения оскорбления Распятому и тем превзошел всех в поругании, изобразив разбойника не по Евангелию, а по еврейским пасквилям на евангельское повествование.

В молитве разбойника можно было бы, полагаем, прочесть всю его жизнь. Мы иначе не можем представить его* как соотечественником и сверстником Христа, галилеянином, слышавшим Нагорную Проповедь, глубоко запавшую ему в душу. Тяжелые обстоятельства жизни сделали его потом врагом общества; быть может, ему думалось, что осуществление Царства Божия мирными средствами невозможно?.. Он стал угнетателем своего народа… В то время, когда Христос находил приверженцев среди хананеев, римлян, мытарей и воинов, когда Христос поучал и исцелял, он грабил, бил иноплеменников, а когда Христос совершил свое высшее чудо, воскрешение Лазаря, он совершил ужаснейшее убийство. И вот, на суд явились рядом Воскреситель и убийца… Но этот разбойник с гениальным и чутким сердцем постиг страдание и признал его. С него начинается культ страдания, так что всему, что с тех пор сделано было для страждущих, всему этому после Христа, конечно, вторым основоположителем был разбойник.

Тот, кого Ге изобразил зверем на кресте, не должен бы быть отделяем от Христа распятого, ибо и Сам Христос признал его достойным быть с Собою. На скромное желание разбойника быть только "помянутым"* тогда, когда настанет день царства Христова, Христос отвечает: "нет, нет! не тогда, а сегодня ты уже будешь со Мною в раю!" Молитва разбойника пришлась по сердцу человеческому роду настолько, что войдя на кладбище, из-за каждого креста, над каждой надмогильной плитою слышишь: "помяни, вспомни, не забудь, Господи!" В ответ на эту непрестающую мольбу, давно пора бы превратить кладбища в музеи-школы.