Вся жизнь Христа, по евангелию Иоанна, может быть представлена в виде одного дела и одной проповеди, или слова, поясняющего это дело, и при том так, что услыхав первое слово этой проповеди, иудеи потянулись уже к камням, и чем более Он раскрывал свое учение, тем более разгоралось это желание побить Его камнями; когда же Он договорил последнее слово, которое было: "Лазарь, гряди вон", то иудеи потому только не привели в исполнение своего желания - побить Его камнями, - что в Иудее была другая власть, которая по наущению иудеев предала Его крестной казни. Конечно, не все иудеи были одержимы желанием прибегнуть к камням; были и уверовавшие в Него; но последние оказались в меньшинстве. Если народ, или городская толпа, действовала по инстинкту, то фарисеи хотели придать этому убийству законный вид, хотели даже, чтобы Он Сам признал законность побиения камнями. А между тем в ответе Христа - по поводу женщины, взятой в прелюбодеянии³², - заключается отрицание смертной казни: грешные казнить не имеют права, а безгрешные не станут казнить. Но если фарисеям не удалось уловить Его в слове, то они сами были обличены прозревшим слепым и принуждены были сознаться, что не знают откуда Он. Простое слово слепца совпало с учением Самого Христа, которое немецкие книжники находят искусственным, метафизическим.

Слово о Добром Пастыре³³ заключает в себе обличение недобрых (соответствующее обличению фарисеев в первых евангелиях) и указывает на объединение всех в одном стаде (призвание язычников у синоптиков³⁴); слово о пастыре, полагающем жизнь за овец ради соединения всех живущих для возвращения жизни всем умершим, заключает в себе указание на желание, на волю Бога-Отца, заключает в себе мысль Его; и Христос, отдавая жизнь свою, имел с Ним одно желание, одну волю, одну мысль, одно чувство: Он и Отец - одно, Он в Отце и Отец в Нем - это и было последним учительным словом Христа. В первых трех евангелиях говорится о наибольшей заповеди, а в четвертом говорится об ее исполнении.

Воскрешение человека было последним делом, т. е. завершением дела Христова, завершением чудесных дел, совершенных в Галилее, в Иерусалиме, для удовлетворения не прихотей, а самой насущной потребности, необходимости, нравственной и физической*. Все это дело, известие о котором дошло до нас, - чем другим оно может быть для нас, как не образцом?